В новосибирском Академгородке сегодня, 28 января, началась 3-я рабочая встреча неправительственных организаций «Леса Западной Сибири: горячие точки», на которой присутствовал корреспондент «ФедералПресс». Выступавший первым руководитель лесного отдела «Гринпис России» Алексей Ярошенко в качестве главной проблемы лесной сферы назвал откровенно низкий уровень законодательства, прежде всего принятого в 2007 году Лесного кодекса (ЛК). С точки зрения Алексея Ярошенко, в ЛК есть десятки откровенных ошибок и неясностей, в частности идея существующего кодекса заключается в том, что федеральный центр оставляет себе доходы и контроль за лесами, а регионы должны управлять ими как «жадный помещик, живущий в городе, и управляющий его поместьем».
В новосибирском Академгородке сегодня, 28 января, началась 3-я рабочая встреча неправительственных организаций «Леса Западной Сибири: горячие точки», на которой присутствовал корреспондент «ФедералПресс». Выступавший первым руководитель лесного отдела «Гринпис России» Алексей Ярошенко в качестве главной проблемы лесной сферы назвал откровенно низкий уровень законодательства, прежде всего принятого в 2007 году Лесного кодекса (ЛК). С точки зрения Алексея Ярошенко, в ЛК есть десятки откровенных ошибок и неясностей, в частности идея существующего кодекса заключается в том, что федеральный центр оставляет себе доходы и контроль за лесами, а регионы должны управлять ими как «жадный помещик, живущий в городе, и управляющий его поместьем».– За любое дело должны браться профессионалы в соответствующей сфере, иначе получается ерунда – с Лесным кодексом, принятым в 2007 году, так, собственно, и вышло. По крайней мере, до сих пор остаются неясными смысл и цель совершенной реформы. Зато на наших сайтах 95 % специалистов в лесной сфере признают, что лесная сфера находится в глубоком кризисе, а среди причин с большим отрывом лидирует низкое качество нового лесного законодательства, на втором месте – безответственность чиновников. Конечно, это нерепрезентативная для населения России выборка, наверное, она не будет репрезентативной даже для тех, кто профессионально занимается лесами, но результаты, однако, демонстрируют определенную тенденцию.
Насколько мне известно, новый Лесной кодекс решили принять под влиянием оценок, по которым Россия после выхода на такой же уровень интенсивности лесохозяйства сможет получать дополнительно около 100 млрд долларов в год. Конечно, такая внушительная цифра вскружила голову людям с неустойчивой психикой и мировоззрением. В результате, оставив на федеральном уровне доходы и контроль в этой сфере, на регионы переложили задачи по управлению. В общем, федерация ведет себя в управлении лесами как жадный помещик, который находится в городе, но все равно деньги от поместья проходят через него, а не через управляющего, хотя решения приходится принимать все равно на местах. В управлении лесами есть три рычага: нормативно-правовой, финансовый и административный – первые два из них остались в Москве.
К тому же в Лесном кодексе есть десятки противоречий и ошибок. Например, вдоль линий электропередачи их владелец имеет право делать вырубки без уведомлений, так что если на этом участке есть арендатор, то непонятно, как им делить объемы лесосеки. Для тех, кто получил участок на берегу какого-то водоема, вообще очень сложно определить, к какому режиму охраны относится их участок, что на нем можно или нельзя делать. Они могут относиться к любому из 8 возможных видов лесных участков на побережье, деятельность в каждом из которых регламентируется то Лесным кодексом, то Водным, то законом о рыболовстве, то приказами Минприроды. Зато формально ЛК даже не замечает существование так называемых сельских лесов.
До сих пор не определены границы защитных лесов: с точки зрения конкретных статей Лесного кодекса они определяются одним способом, в реальности многие регионы вроде Алтайского края просто переименовывают в защитные леса то, что раньше называлось лесами первой группы, и их к прямому нарушению ЛК подталкивают в федеральном центре. «Как было, так пусть и остается» – такую позицию прямо высказывает заместитель руководителя Рослесхоза Михаил Гиряев. Но запрет на вырубку в защитных лесах тоже не работает: под видом санитарной рубки можно легко вырубать их полностью.
Кстати, в Лесном кодексе отсутствует и понятие незаконной рубки: если вырубка самовольная, то что-то доказать еще можно. Но если есть документы, декларация о вырубке одного объема, который на самом деле превышается, то здесь уже непонятно, что делать. Между тем именно такие рубки составляют 60 % от незаконных. Регламентировать понятие с момента введения кодекса пытались уже 3 раза, но этого не произошло – например, законопроект, внесенный тремя членами Совета Федерации, отклонили по формальной причине. Таким образом, есть противодействие внесению точного определения незаконной рубки в Лесной кодекс на уровне Госдумы или даже выше, хотя почему – непонятно.
Утверждается, что закон – шаг вперед к рынку, но на самом деле это явный шаг назад по сравнению с Лесным кодексом 1997 года. Тогда предлагалось распределять лесные участки только по конкурсу, сейчас для «приоритетных инвестиционных проектов» можно выделять участки без конкурсов. Приоритетные инвестиционные проекты должны подразумевать вложение более 300 млн рублей, а конкретное решение по каждому отдельному случаю принимает Минпромторг.
Лесной кодекс дает право гражданам на заготовку дров, но даже специалист в лесном законодательстве потратит на оформление всех необходимых документов 2 месяца, чтобы получить в итоге пакет бумаг на 40 страниц. А если человек приезжает из деревни, он просто не найдет концов, чтобы начать собирать эти документы. Понятно, что в итоге люди заготавливают дрова незаконно: право есть, а механизма его реализации нет. Или бабушка, которая собирает грибы и ягоды и продает их на рынке… По Лесному кодексу эта бабушка обязана заключить договор аренды лесного участка более чем на 10 лет, представить план освоения лесного участка, план природоохранных мероприятий, подготовить соответствующую штатную структуру, набрать работников. По предварительным оценкам, эти положения Лесного кодекса затрагивают более 400 тыс. человек. Понятно, что всегда можно сказать, что «я собирал для себя, но получились излишки», но эти уловки формируют определенное отношение к законодательству.